Без орденов и славы. Свой вклад в Победу внесли родные Аркадия Кондратова

О везении отца Аркадия Алексеевича Кондратова и его братьев, в полном составе вернувшихся с войны, мы рассказали в прошлом номере газеты. Теперь речь пойдет о судьбе родных его мамы. Юные дочери Терентьевых надорвали здоровье, трудясь в годы войны на лесоповалах и военных заводах. В 1942-м на Калининском фронте одновременно пропали без вести отец и брат девочек. Загадка их исчезновения до сих пор не разгадана...

Терентьевы жили в деревне Иковское Белозерского района Челябинской (c 1943 года Курганской) области. В семье было пять женщин и лишь двое мужчин – глава семьи Василий Стефанович и единственный их с Ариной Мироновной сын Александр. Когда началась война, оба они, призванные Чашинским райвоенкоматом, добровольцами ушли на фронт.

Первым в сентябре 1941-го попрощался с семьей многодетный отец. Василию Стефановичу на ту пору было 42 года.

Из окружения вышли единицы

– Сначала он попал в город Чебаркуль Челябинской области. После того, как дивизию сформировали, их отправили на фронт. Доставили в район Волховского фронта, а через неделю перебросили на Калининский, где шли бои с огромными потерями, – рассказывает Аркадий Алексеевич о военном пути деда. – Когда зимой 1942-го началась наступательная операция, дивизия деда дислоцировалась подо Ржев. Но вместо того, чтобы освободить город от фашистов, они угодили в окружение. Из всей 88-й стрелковой дивизии 31-й армии живыми оттуда вышли только 80 человек.

В архивных документах последним местом службы Василия Стефановича значится 611-й стрелковый полк 88-й стрелковой дивизии 31-й армии. Рядовой Терентьев пропал без вести 4 августа 1942 года. В списке потерь дивизии за август-сентябрь 1942-го значатся еще 277 человек. Из них одновременно с дедом Аркадия Кондратова пропало без вести 77 бойцов полка.

К сожалению, о судьбе сына Терентьевых Александра известно лишь, что он, как и отец, пропал без вести в августе 1942 года. Других подтвержденных военными документами подробностей попросту нет. Но родные рассказывают, что отец и сын воевали вместе на Калининском фронте. Дочери Терентьевых не раз вспоминали: мама утверждала, что приходило извещение из военкомата, где было указано, что ее муж и сын попали в плен. Но никакого документального подтверждения этой версии пока не обнаружено.

– Всем известно отношение в те годы к военнопленным. Клеймо «изменник Родины» носили долго, даже посмертно. Во время войны семьям фронтовиков выдавали по 2–3 рубля ежемесячно. Нашей бабушке Арине Мироновне, потерявшей единственных кормильцев, не платили ничего, – со вздохом добавляет Аркадий Кондратов. – Поскольку следы маминого отца и брата теряются где-то там, в гуще боев за Ржев, эта тема меня всегда интересовала. Я проштудировал немало книг и фильмов о Ржевской битве. Установить судьбу родных это не помогло, но представление о том, как могли провести они свои последние часы, всё же сложилось... Если придерживаться версии, что они попали в плен, то возможное место гибели – сам Ржев. Там был временный лагерь военнопленных. Как известно, фашисты каждый день расстреливали их сотнями. Погибших закапывали в траншеях в черте города. По сути, весь Ржев стоит на костях наших солдат. Очень хочется определить хотя бы примерное место гибели, чтобы побывать там, отдать дань памяти деду и дяди. Нет ничего хуже неизвестности. Прошло почти 80 лет, но мы до сих пор не знаем, что произошло с нашими родными на самом деле.

Помогали фронту

В суровые годы Великой Отечественной войны с врагом билась не только армия, но и гражданское население. Внесли колоссальный вклад в общую победу и труженики тыла, заготавливавшие древесину, которая была необходима стране и армии. Потребность в лесных ресурсах в те годы обеспечивали в основном женщины, подростки и старики. Старики и женщины работали вальщиками, девочки-подростки вывозили лес на лошадях, а мальчики грузили его на сани, разделывали и скатывали бревна в штабели. Вся работа выполнялась вручную, топорами и пилами. Изнемогая под непосильным бременем, они знали, что помогают фронту, а значит – своим отцам, мужьям и братьям.

На лесозаготовках с приходом войны оказались и четыре cестры Терентьевых – Парасковья (мама Аркадия Алексеевича), Анна, Нина и Юлия. Старшей Парасковье в 1941-м исполнилось восемнадцать, ее сестры были подростками и детьми. Работать приходилось в нескольких километрах от родной деревни.

– Мама рассказывала, что на лесной деляне их не кормили. Они приносили с собой из дома хлеб и делили между собой, пока не закончится. Место вырубки находилось в 25 километрах от ближайшего населенного пункта. Зимними вечерами, после смены уставшие лесорубы делали из сосновых веток шалаши, разводили костры и грелись. Всё время хотелось есть. Однажды мама ушла за едой, а возвращаясь, опоздала на смену. За «побег» с лесозаготовок ее осудили на пять лет принудительных работ. Но она всегда говорила: «Хорошо, что так получилось», – рассказывает Аркадий Алексеевич.

Вместо пяти лет Парасковья Васильевна отработала три года на одном из заводов Челябинска. Стоя у конвейера, девушка протирала спиртом патроны. Работа тоже не из легких. Ее сестры так и продолжали всю войну пилить лес. Тяжелые испыания тех лет, выпавшие им в совсем юном возрасте, все они  достойно выдержали.